«Пушкин любил сто тринадцать или сто четырнадцать женщин …»
К. Чуковский
А ведь дело совсем не в том, что главный поэт Советского Союза Пушкин любил 113, 114, или уж, на худой конец, пусть даже и 115 женщин!
Это-то полбеды.
А вот то, что «Наше все», как ласково называют поэта друзья русской культуры, тайно любило евреев, – вот это, я вам скажу, сюрприз!
Но не будем забывать, что об этом никто не знал — Пушкин скрывался.
Так, говорят, и писал для конспирации — «проклятый жид, почтенный Соломон!». «Проклятый жид» — для публики, а «почтенный Соломон!» — для единомышленников.
Он, говорят, и сам был тайный еврей по эфиопскому прапрапрапрадедушке. Врут, наверное.
Но при этом доподлинно известно, что великий поэт ненавидел тиранов, любил свободу, Наталью Гончарову и крепостных девушек.
А девушки его не любили — страшный уж больно, на негру похож. Тогда поэт их насильничал, ссылаясь на право первой брачной ночи.
За это его укоряли друзья: сумасшедший, как известно, Чаадаев и некий Пущин, который писал малоизвестные нам стихи.
А Пушкин считал, что «безответная любовь не унижает человека, а возвышает его», и на их укоры плевать хотел. И продолжал насильничать.
Грустная история. Поучительная.
Смотришь издалека – вот так и довели негры Россию!
P.S.
Ужасная тайна раскрылась недавно.
Каждый российский двоечник был вынужден в свое время выучить наизусть что-нибудь пушкинское. Например, «Храни меня, мой талисман».
Вот тут-то и крылся главный подвох.
Пушкин был ужас как суеверен. Когда-то Воронцова подарила ему перстень, который он таскал с собой постоянно. Павел Анненков так и поведал, что поэт «…соединял даже талант свой с участью перстня, испещренного какими-то кабалистическими знаками и бережно хранимого им».
Жуковский, к которому ненадолго попал перстень с печаткой, заметил: «Печать моя есть так называемый талисман; подпись арабская, что значит, не знаю. Это Пушкина Перстень, им воспетый и снятый мной с мертвой руки его».
И как же раскрылась ужасная тайна «арабских каббалистов», воспетая главным поэтом и вызубренная наизусть миллионами советских школьников?
Просто.
Ушлые евреи, наконец-то, добрались до загадочной надписи и перевели ее с иврита.
Надпись гласила: «Симха, сын почтенного рабби Йосефа, да будет благословенна память его».
Ну и кто после этого Пушкин?
Симха!
А вы говорите – негра.